Евгений Гуреев.

   МУЗЫКАЛЬНЫЙ ЦЕНТР.

 

   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

   -          Что делать? - извечный вопрос. И я задал его. И услышал в ответ: "Понять!"

   -          Понять? А что понять? - спросил я. - И так все ясно! Нас грабят!

   -          Кто? - спросили меня.

   -          Америка, Европа, ЦРУ. В ответ рассмеялись.

   -          Вы ограбили себя сами. Вы лишили себя разума.

   Я возразил, и стал говорить, как много разума затрачено на то, чтобы сделать всех людей счастливыми, но простых решений, как известно, не бывает. Поэтому нужно еще больше разума.

   -          Да, простых решений не бывает, -  услышал я сверху, - настоящие решения  - очень простые, даже - сверхпростые. Их называют мудрыми.

   -          Кто же может принять такие решения?

   -          Только очень мудрые люди.

   -          Где же они?

   -          Нужно учиться мудрости.

   -          Значит, нужно учиться? Но у нас и так все учатся, на олимпиадах и конкурсах побеждают. Стипендиаты. Премии. Слова мудреные  иностранные.

   -          Можно научить разум хитрости и псевдомудрию. Чтобы научить разум истине, нужно учить сердце, а чтобы научить сердце, нужно образумить дух. Только так можно научиться мудрости.

   -          Но разве олимпиады не показывают, какие сложности покорны людям?

   -          Те, кто учится хитрости, постигает сложность. Но сложность от этого становится еще сложнее. Кто учится мудрости, постигает великую простоту.

   -          Приведите пример! - потребовал я.

   -          История сохранила предание: в одном государстве женщины стало кончать жизнь самоубийством. Вы бы управляли этим государством,  что бы Вы сделали?

   -          Нужно изучить причины...

   -          ... и создать массу институтов, комиссий, организаций!? Женщины будут убивать себя, а чиновники будут увеличивать себе зарплату, рапортовать об успехах. Все больше конкурсов, наград! Очень весело!

   -          Но нельзя же не изучать проблему!

   -          Нельзя! Но изучайте ее через сердце. Сердце воспитает разум - разум научит сердце.

   -          А разве не так мы делаем? - сказал я и осекся, вспомнив, что про сердце у нас вспоминают лишь в сердечной клинике, если успевают довести туда клиента живым. Да еще  - политики, которые только и твердят: "голосуйте не сердцем, а разумом, выбирайте нас".

   -          Вы - зомби. Вы в плену теоретических хитросплетений. Вам внушили, что страсть, похоть, прельщение глаз и слуха это и есть зов сердца. И вы забыли, что сердце постигает глубину. И перестали верить ему. Ваши сердца уже не слышат голоса разума, потому что разум стал обращаться  к подмене сердца.   Вы спрятали, усыпили, прельстили свои сердца, и теперь в груди каждого из вас бьется его надуманная версия. Когда сердце прельщено, нетрудно прельстить и разум.

   -          Тогда что же делать правителю? Слушать голос сердца?

   -          Правитель прислушался к сердцу и услышал через него голос разума. И приказал правитель раздеть до нага каждую женщину, которая покончит жизнь самоубийством, и повесить на столб на центральной площади города, и чтобы никто не смел снимать ее. Какая женщина захочет  такого позора!? Самоубийства прекратились.

   Я был шокирован.

   -          И это есть простое решение? И его подсказало сердце? Да это не решение, а...,  - я задохнулся от гнева, не находя слов. - Таких "мудрых" решений, - продолжил я, - можно придумать сколько угодно, но они недопустимы, безнравственны, ужасны.

   -          Нравственно, когда женщина кончает жизнь самоубийством?

   -          ?

   -          Вы не хотите отвечать? Излюбленная тактика землян.

   -          Это все слова.

   -          Вы забыли еще одно стихосложение ваших политиков: верьте делам, а не словам.

   -          Вот именно: "По плодам их узнаете их".

   -          Слова! Дела1 Плоды! И Вы видели плоды? Возьмите эти два зеркальца. Посмотрите в них и послушайте.

   -          Разве зеркальце можно слушать? - удивился я.

   -          Если зеркальце отражает истину, оно гласит и показывает. Если - лжет, то старается подражать отражающему истину.

       И тут я обнаружил в каждой руке по зеркальцу. В левой я держал зеркальце сероватого цвета с серебристыми отливами. Его изгибающаяся поверхность легла в мою ладонь и обвила согнутые пальцы. Я, не отрываясь, смотрел на него, поражаясь мастерству изготовивших его.

         Какой-то нарисованный на нем человечек зашевелился, и, размахивая руками, стал приглашать меня посмотреть в зеркальце. Другое зеркальце, которое я держал в правой руке,  было  простым и плоским, но, посмотрев в него, я почему-то испытал к нему  глубочайшее уважение; и, одновременно, (как человек , влюбленный в современные технологии) какое-то недоверие. Странно, подумал я, что такое возможно.

           Я посмотрел в изгибающееся зеркальце и увидел множество обнаженных женщин, висящих на столбах, и душераздирающие крики прохожих. Ужас и страх воцарились в государстве.

   -          Но ведь это жестоко  по отношению к женщине и по отношению к людям, которые видят ее в таком виде. Это надругательство! Это нецивилизованно!      ("Слова, слова, слова!" - кричали мне оба зеркальца, и каждое кричало о своем.)

   Голос внезапно возмутился:

   -          Надругательство? Нецивилизованно? Вы привыкли лгать, свои лень, безволие и бездарность прикрывать понятием гуманизма. Вам наплевать, что гуманизм к преступнику  может обернуться  антигуманизмом к жертве. Вы всегда пользуетесь частью правды.

   -          Но это лучше, чем совсем без правды?

   -          Полуправда хуже, ибо создает ощущение истины. Истина может быть только полной. Вы зациклились на цивилизованности, а в ней - неполнота. Ради "цивилизованных" решений вы готовы безучастно смотреть, как женщины одна за другой покидают этот мир. Вы предлагаете ждать, ибо думаете: "Меня это не коснется!"  А вдруг коснется? И завтра на очереди будет Ваша жена, дочь, мать? Вы подумали о том, что время убивает?

   -          Вы приветствуете торопливость?

   -          Мы приветствуем быстроту. А быстрота равна времени. Если время милует,  пожалуйста, - тяните, ждите. Если время убивает - действуйте. Иначе - вы соучастники убийства. Только сердце способно распознать качество времени.

   -          А если сердца нет?

   -          Тогда Вы смеетесь, приговаривая, что проблем нет. Вы - соучастник.

   -           А, может, мы смеемся над глупостью? ("Слова, слова, слова!" - кричали мне оба зеркальца, и каждое кричало о своем.)

   -          Вы безумцы. Если глупец говорит о жизни и смерти, нельзя смеяться над ним, ибо вы будете смеяться над жизнью и смертью. Исправьте глупца, если Вы сами не глупец.  Вы говорите о жестокости по отношению к женщине. И не увидели заботы и любви.  Разве Вы не знаете, что там, куда она ушла, наказание за самоубийство будет суровым?

   -          Людское наказание смягчит его? - разозлился я.

   -          Может, да - может, нет. Но, снявши голову, по волосам не плачут. Вы, по привычке, занимаетесь хитросплетениями. Вы ругаете версию - посмотрите на истину!

   -          Я посмотрел в то зеркальце, на которое мне указал голос, и не увидел ни одного столба. И я спросил прохожего: "Государь одумался и отменил решение?" "Нет", - ответил прохожий, - просто женщины изменили свое решение - и столбы пришлось убрать". -  "И ни одна женщина не висела на столбе?" - " Ни одна", - ответил прохожий.

   -          Это зеркальце слишком простенькое, чтобы доверять ему, - усомнился я.

   -          А что говорит Вам Ваше сердце? Вы не слышите его? Но вернемся тогда к рассудку. Итак, решение государя  жестоко по отношению к обществу! А разве общество не заслуживает такого отношения к себе? Разве нет его вина в поступках тех бедных женщин?

   -          Возможно. Но общество все равно переложит вину на правителя.

   -          И будет не право. Но оно поймет, что самоубийство нельзя игнорировать. Факт самоубийства, сам по себе, - жесточайший факт. Именно это важно понять, чтобы потом понять все остальное.

   -          Усилив жестокость?  Может быть вообще: "Око за око. Зуб за зуб"?  В этом решение проблемы?

   -          Вы имеете в виду: "Любите врагов ваших"?  Чтобы любить врагов, нужно познать, что это такое враг и что такое любовь.

   -          Значит, все-таки, "Око за око"?

   -          Если убили Вашего друга, а Вы вялы и безразличны, и только из-за этого прощаете врага, Вы не соучастник и даже не убийца, Вы - хуже, ибо Вы убиваете ценность жизни вообще. Если убили вашу возлюбленную дочь -  и Вы страстно желаете убить дочь врага ("Око за око"), и Вы находите в себе силы простить и понимание, почему это нужно сделать ("Любите врагов ваших"), это - Подвиг.

   -          Но должен же быть цивилизованный подход? То, что сделал правитель обозначенной страны, не решает проблем. Просто болезнь загнана в угол.

   -          Мудрый правитель, сделав один шаг, сделает второй. Вы же привыкли к половинчатым решениям. А пол-истины, говорим мы, - хуже лжи.

   -          Зачем Вы рассказали предание?

   -          Возникнут проблемы - вспоминай "мудрого правителя", - голос перешел на "ты". -. Проблем не бывает без борьбы. Помни заповеди: "Око за око, зуб за зуб! Любите врагов ваших!". На цивилизованном, как вы его называете, Западе первая заповедь тем или иным образом исторически освоена, поэтому там:  "Любите врагов ваших!". В России ничего подобного не было. И ценности человеческой жизни тоже не было. Поэтому запомните, что мы сказали.

   -          Но Вы все время призываете  понять, а, получается, что надо действовать.

   -          Понять проблему целиком  - значит, действовать. А действия должны быть мудрыми.

   -          Но наш народ знает истину. Он видит все. ("Слова, слова, слова!" - кричали мне оба зеркальца, и каждое кричало о своем.) Почему же проблемы не решены?

   -          То, что вы называете истиной -  пустые оболочки, заполненные ее версиями. И жизнь ваша - всего лишь версия.

   Я посмотрел в зеркальце, что держал в левой руке и увидел особняки, роскошные машины, смеющихся людей, и сердце мое возликовало. Мне не захотелось глядеть в другое зеркальце, но голос повелел. Я глянул и увидел кости и засохшие слезы под особняками, кости на дорогах - и от ужаса выронил зеркальце.

   -          Подними, - услышал я, и поднял. -  Поверни в ту сторону  (голос указал направление), и посмотри в зеркальце. Ты узнаешь, что происходит сию минуту у тебя под носом.

         Я протер глаза и ничего не увидел. Тогда я повернул зеркальце, куда было сказано, и заглянул в него. И увидел пожилого человека. Он  не мог быстро перейти дорогу. Неслась иномарка. Некто парень, который мог легко объехать этого человека, замедлил ход. И уже, не глядя на полотно дороги,  высунул из машины безумно орущую глотку.

          Я был поражен: открытый рот - в три четверти головы. И в нем  видна глотка. Через открытый рот глотка орала: "Урод !!!"  Мне показалось, весь мир кричит идущему человеку: "Урод!!!". Я увидел, что держу револьвер и  стреляю в эту безумно орущую глотку. А человек шел, смиренно шел, не оборачиваясь. И уже на мне висела его кличка "урод". И я понял, что мы все уроды, если дозволяем такое. Мы, в самом деле, - уроды. И нам всем нужно перестрелять друг друга.

   -          Так, так, я слышу ваши мысли, - раздался все тот же голос. А Вы умеете слышать неслышимое?       

   -          Но я снова уронил это зеркальце, и не найду его.

   -          Вы уронили его в себя, когда стреляли. Оно в вас. Слушайте же.

   И я услышал другие крики. Они заполняли все пространство России: "Помогите! Что делать? Что это такое? Я ничего не понимаю За что меня? Я так больше не могу! Мы так больше не можем!" Крики, которые мы никогда не слышим, пока сами не начинаем кричать так же. А если услышим, все равно пройдем мимо. Ибо не можем ничем помочь даже самим себе.

   -          Постарайтесь понять кричащих. Поймете - поможете. Себе не поможете - им поможете. Вам помогут. Это начало.

   -          А конец?

   -          Понять, почему вы допускаете все это. Не нужно ни в кого стрелять. Стреляйте в свое невежество. Уничтожьте его. Спадет пелена с ваших глаз - и вы увидите, что все эти ужасные монстры вашей жизни - резиновые раздутые куклы, питающиеся  невежеством.

   -          Что же дальше?

   -          Вы увидите истину, и увидите, что дальше. Но помни: "Око за око, зуб за зуб. Любите врагов ваших".

   -          Но Вы сказали, что наши истины всего лишь версии.

   -          Так ищите же истину.

   И тут я снова увидел плоское зеркальце в своей руке и воскликнул:

   -          Я нашел его.

   Тут голос снова перешел на "ты".

   -          Ты потерял его. Но оно пока с тобой. И другое зеркальце - тоже . Выбирай.

          Я снова заглянул в то зеркальце, в котором нарисованный человечек махал мне приветственно руками. И увидел наши суды, защищающие нас от произвола, наши больницы с улыбающимися врачами и медсестрами, наши школы с современными бассейнами и умными вежливыми компьютерами. И было очень приятно на душе.      

         Но все же я заставил себя посмотреть и во второе зеркальце. И увидел суд, на котором (во имя римского права) адвокаты подсовывали своим подзащитным надуманные версии, а потом эти версии соревновались.  Я увидел, как врач, не имея возможности произвести больному анализы, лечил  версию болезни, а болезнь стремительно развивалась.

           Я поразился: математика, на которую не смели покушаться даже императоры, подавлена в школе чиновничьим произволом. Лукавое подобострастие (почему-то называемое конкуренцией) господствует в ней. И зеркальце подсказало мне, что если будет предложена  "упрощенная версия" теоремы Пифагора,  учитель всего лишь просит подтверждения. Потом и вовсе: "Чего изволите С?"

   -          Я пока ничего не вижу, кроме плюрализма, - сказал я, поглядывая на оба зеркальца поочередно, и приходя в себя. - У нас тоже - свобода слова! И это замечательно!

   ("Слова, слова, слова!" - кричали мне оба зеркальца, и каждое кричало о своем.)

   Голос снова рассмеялся:

   -          Свобода слова? У вас есть свобода слова? Но у вас нет слов! В этом суть.

   -          У нас очень много слов и появляются новые. Вы только послушайте наших политиков и наши СМИ - Вы удивитесь многообразию слов и стилей.

   -          О, мы их вдоволь наслушались. Слово правит миром! В вашем мире правят оболочки, наполненные ложным содержанием. Одни слова вы заменили версиями. Другие слова ,чуждые вашему языку, превратили в версии вас. Третьи распались. "Народ" распался на "Элиту" и "быдло". "Человек" распался на "крутого", "лоха" и "урода". Ваша свобода - это свобода лжи и лицемерия. Вы украли у себя слова "честь" и "достоинство". Слово "честность" вызывает смех. "Любовь" превратилось в половой акт. Вы не говорите: "Я люблю", говорите:  "Я занимаюсь любовью".

   -          Вы говорите: "Повышение зарплаты на 10%!" - и ликуете. Скажите точнее: "Восстановление зарплаты, обесцененной на 10%". Хотя обесценилась она на все 40. Очередная подмена понятий. Так вы лжете самим себе.

   -          Нет, нам так говорят.

   -          А вы повторяете.

   -          Но, согласитесь, в нашей трудной экономической ситуации, когда цены растут, трудно поддерживать реальную зарплату.

   -          Вы не хотите учиться. Вы не хотите понять простую вещь: растут цены - растут налоговые поступления - растет бюджет. Если говорим о бюджетниках, то в чем проблема?

   -          Так в чем же проблема?

   -          Проблема в вас, в вашем невежестве.

   -          А если хозяин задерживает зарплату?

   -          Он должен компенсировать задержку.

   -          Но у нас нет законов!?

   -          Почему их нет?

   -          Мы не знаем.

   -          Вы должны знать все, понимать все, только тогда вы сможете что-то сделать.

   -          Но это сложно.

   -          Это очень трудно, но просто. Нужно знать, куда смотреть.

   -          Я понял: "Зри в корень!?"

   -          Мы бы сказали иначе: "Зри в семя", - ибо из семени вырастает и корень.

   -          Значит, нам нужно знать историю?

   -          Нужно знать историю вопроса. Но этого мало.

   -          Почему?

   -          Нужно глядеть в будущее, нужно думать о том, что вырастет из семени.

    

   ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

   -          Вы учились хитрости, и постигали сложность. Но сложность от этого становилась еще сложнее. Кто учится мудрости, постигает великую простоту.

   -          Я понял: "Зри в корень!"

   -          Мы бы сказали: "Зри в семя!" - ибо корень вырастает из семени. Нужно знать историю вопроса. Но этого мало. Нужно глядеть в будущее, нужно думать о том, что вырастет из семени.

   Негромкие звуки музыки. Потом обрывки каких-то стихов: "Глянул в колодец с прозрачной водой - Будто открылись в пространствах оконца. Я лишь к России стремился одной, За горизонт, чтоб найти ее Солнце". Потом  - опять музыка. И снова: "Но есть на свете чудный цветок. В нем обрываются дикие дали. Он от России в пространствах далек. Но в нем надежда ее и печали".

   -       И все же есть у нас умные люди, подумал я, посмотрев в левое зеркальце, и  увидев кучерявого человека, который убеждал кого-то ввести справедливые размеры пенсий: "Кто много работал - у того пенсия больше, кто мало - меньше, кто не работал - пусть умирает с голоду". И я порадовался за этого человека, за его смелость  и принципиальность.

          Не удержавшись, я посмотрел в другое зеркальце. И увидел пенсионеров: учителей и врачей, стоявших за бесплатной похлебкой.

   -          Они мало работали? - спросил я у зеркальца.

   -          Они много работали, только платили им мало,  - был ответ.

   -          И за это их наказывают мизерной пенсией!? - изумился я.

          А за спинами бывших учителей и врачей бегали какие-то молодцы, размахивавшие пачками денежных купюр.

          Возмущенный, я  повернулся к левому зеркальцу, и увидел в нем решение жилищной проблемы: улыбающихся молодоженов, вселяющихся в новую квартиру, и улыбающуюся бабушку, уходящую из нее по собственному желанию в маленькую, но чистенькую комнатушку.

          Немедленно заглянул в правое, и увидел столпотворение. Размахивая денежными купюрами, бегали какие-то молодцы.  И - неисчислимое количество плачущих престарелых женщин и понурых стариков, покидающих свои обжитые квартиры, где они когда-то жили семьей, любили и ссорились, рожали и воспитывали детей, дружили с соседями, а затем хоронили своих близких.  Где им был известен каждый уголок, а вокруг - такой  знакомый и родной мир.

           Их переселяли в какие-то бараки, и они плакали по знакомым местам, по привычной мебели, часть которой пришлось выбросить или продать за копейки. Они плакали по всей своей жизни и вспоминали, как в свое время, счастливые и довольные, вселялись таким же образом в те же квартиры.

           А к ним приходили работники психслужб  и убеждали их в преимуществах малой площади, и что они свое отжили, и пора готовиться к еще меньшей площади.

           Я постарался побыстрее перевести взгляд в левое зеркальце, которое демонстрировало мне информационные технологии. Не буду описывать тот рай, который я увидел, ибо вся наша газетная и прочая литература описала его более красочно.

   Глядя же в  правое зеркальце, я снова увидел бегающих молодцев, размахивавших пачками денежных купюр. И увидел людей, которые не могли жить без информационных технологий, как без воздуха. Не могли жить без любимых порносайтов и сайтов столь изощренного назначения, которые еще не снились нашим продвинутым фантастам. И увидел я, что все информационные услуги стали платными. Хочешь зайти на сайт, без которого твоя жизнь не имеет никакого смысла, - плати! Информационные технологии непрерывно совершенствовались, и нужно было постоянно менять дорогостоящее оборудование.

             И все страшно суетились: кто в поисках денег, кто -  более дешевого, подпольного сайта. Своим отрешенно горящим взглядом, ищущие напоминали мне каких-то загробных маньяков. "О старые добрые времена, - подумал я, - с их трогательными и милыми наркотиками: героином, ЛСД..., - и я чуть не заплакал от печали и умиления.

             Я уже перестал соображать, в какое зеркальце смотрю в тот или иной момент. Голова моя закружилась.

   -          Смотри в свое сердце! - посоветовал голос.

   Но я посмотрел в свой протестующий разум. Протест нарастал. Я должен был дать отпор, и я выпалил:

   Но раз строится новое общество - жертвы неизбежны!

   ( "Слова, слова, слова!" - кричали мне оба зеркальца, и каждое кричало о своем.)

   -          Вы хотите быть жертвой? Станьте же ею во имя других!

   -          ?

   -          Опять молчите? О да! Прогресс требует жертв - и вы получили Чернобыль. Северная столица построена на костях. А кости встали, чтобы забрать в землю новые кости. И вы получили страшную ленинградскую зиму 1941 года.

   -      И все же потомки вспомнят нас. ( "Слова, слова, слова!" - кричали мне оба зеркальца, и каждое кричало о своем.)

   -          А кости вспомнят потомков. Вы слепы и безумны. Даже дома возводите на бывших кладбищах. Вам безразличны предки - вам безразличны потомки. Пока не поймете, что творится, у вас ничего не получится.

   Но зато у нас, русских, есть то, что нас объединяет. ( "Слова, слова, слова!" - кричали мне оба зеркальца, и каждое кричало о своем.)

   -          В самом деле?

   Мы хотим сохранить Россию. Мы хотим стать "Державой"! ( "Слова, слова, слова!" - кричали мне оба зеркальца, и каждое кричало о своем.)

   Вы презираете свою культуру. Вам не нужен ваш язык. Вы хвастаетесь лишь знанием иностранного языка, и ненавидите друг друга. Так что же вас может объединить?

   -          Но ведь слились же разрозненные княжества в Русь Великую!

   -          Смотрите в семя. Их объединили внешние обстоятельства - внешний враг. Внешний враг исчезнет - Россия рухнет. Ибо нет внутренней культуры, что способствовала бы объединению. Вы сами виновны в этом.

   -          Так что ж, искать внешнего врага?

   -          Лучше бы вам  подумать о том враге, который сидит в ваших душах. Не о том думать, чтобы стать великой Державою ( "кого" держать-то, кроме собственной распущенности?) - о том думать, чтобы стать Великой нацией с Великой культурой. Но сначала поймите суть культуры, и зачем она, культура, вам нужна.

   А наши  реформаторские программы...? ( "Слова, слова, слова!" - кричали мне оба зеркальца, и каждое кричало о своем.)

   У вас нет программ. Программы - для Элиты, а Вы - большинство. Для элиты - программы. Для остальных - дешевые лозунги.

   -          Разве лозунги - это плохо?

   -          Лозунги без программы - плохо. Они- сладкие, как пряники, а с оборотной их стороны - кнут.

   -          Где же их оборотная сторона?

   -          В незримых для вас программах.

   -          Вас трудно понимать.

   -          Поймите себя! Все кричали: "Реформы для народа!" - а получилось: народ для реформ. Слова правят миром, или их оболочки. Сначала вам говорят: "Реформы - для народа!" И вы кричите: "Ура!" Потом остаются только "реформы" А вы язычники, идолопоклонники! Раз реформы, значит реформы! Значит, все ради реформ. И не замечаете, как привыкаете к этому. А вам уже внушают, что  реформам нужна жертва. И лично Вы этой жертвой становитесь. Методика старая, и действует безотказно. Поймите себя. Поймите, почему вас так легко обмануть, и не допускайте этого.

   Я понимаю: "Благими намерениями вымощена дорога в ад". ( "Слова, слова, слова!" - кричали мне оба зеркальца, и каждое кричало о своем.)

   -          А здесь нет благих намерений. Одни намерения - от невежества, другие - от подлости. Одни не понимают, что творят. Другие - пользуются этим. А вы соглашаетесь.

   -          Невежеством  можно воспользоваться? - спрашиваю, сдерживая зевоту.

   -          Вы платили бы пекарю за невыпеченную булочку?

   -          Нет, конечно, - и я снова зевнул.

   -          Почему же Вы платите надменному чиновнику, который не только не испек вам булочки, но и вашу булочку положил себе в рот?

   Но ведь он образованный, энергичный, много чего делает, у него престиж, заслуги!      ( "Слова, слова, слова!" - кричали мне оба зеркальца, и каждое кричало о своем.)        У него - одна заслуга: перед собственным карманом. И за это ему платите. Ваш дворник сделал для вас больше - доплатите ему.

   Я представил себя мудрым правителем. Взгромоздившись на трон, приказываю: "Министрам - зарплату дворника! Пока не "наведут порядок". Справятся - дадим зарплату учителя. Научат, начнем богатеть - подумаем, что дальше делать". И вдруг я ужаснулся: а что если министры услышат меня!? И торопясь, и озираясь по сторонам, сбежал с трона.

   -          Так, так, "правитель" бежал с трона? Вы придумали простое решение, а оно должно быть - мудрым.

   -          Вы же говорили, что решение должно быть простым. Извините, - очень простым.

   -          "Очень простым", значит, мудрым.

   -          Почему же у меня не получилось?

   -          Вы доверились голому рассудку. Вы торопились. А мудрость не терпит суеты. Поэтому Вы приняли неверное решение. И Вас посетил страх. Но думали Вы в правильном направлении. А суета, она всегда - поперек.

   -          Поперек чего?

   -          Поперек времени и скорости.

   -          Может, лучше думать системно, с привлечением новых технологий?

   -          Если не пропущено через сердце, - будет еще дальше от истины.

   -          Но начинали реформы порядочные люди!

   -          Скорее - благодушные. На смену пришли корыстные.

   И я почему-то вспомнил кости, множество костей, которые увидел в зеркальце.

   -          Не слишком ли все просто?

   -          Вы должны, наконец, понять, что истина не бывает простой (простота хуже воровства). Она бывает или очень простой (если она - полная), или ложной.

   -          Значит ли это,  что Вы сказали мне полную истину?

   -          Вы сами должны искать полноту истины. Откройте сердце - и откроется разум. Ищите полноту - найдете необыкновенную простоту.

   -          И все же! Нам помогают другие государства!

   -          Они плохо знают вас. Они не понимают, почему ваша культура не имеет ни политической, ни правовой, ни экономической составляющих, почему слабо развиты культуры быта, культура здоровья, семейных отношений, ... И никому непонятно, почему вы друг друга так ненавидите, ненавидите собственную культуру и родной язык.

   -          Но мы учимся. Лучшие представители выезжают за рубеж, изучают юриспруденцию, менеджмент...

   -          Вы выехали за рубеж. Увидели модные брюки на толстом господине. Позаимствовали. Надели на свое худое тело. Брюки упали. И Вы остались совсем без штанов.

   -          Вы предлагаете не заимствовать?

   -          Научитесь шить модные брюки, и сшейте их себе по размеру. Вот и все. Сначала изучите свою культуру и свой язык. Для этого не нужно выезжать за рубеж. А затем изучайте за рубежом право, менеджмент, экономику...

   -     Я думаю, нужна национальная идея. (- Слова, слова, слова!, - кричали мне оба зеркальца, и каждое кричало о своем.)

          Один мой глаз смотрел в левое зеркальце, и видел многочисленное количество людей, взоры которых были устремлены к расставленным повсюду телевизорам. А в них телеведущие вещали нечто о национальной идее. И все люди, смотревшие в телевизоры, исполняли руками и ногами все те упражнения, которые им демонстрировали. В результате упражнений  из воздуха появлялись долларовые купюры, и каждый хватал их ртом и проглатывал. И всем нравилась эта национальная идея.

         Другой мой глаз, глядевший в правое зеркальце, видел те же купюры, но только в руках телеведущих. Остальные люди маршировали по улицам, что-то яростно выкрикивали, щелкали зубами, жадно смотрели на доллары, разворачивались, снова щелкали зубами. А потом дружно скандировали проклятия стране, откуда эти доллары появились.

        Оба изображения сливались в моей голове в одно, так как  я не видел особой разницы между ними.

          Но что это? В левом зеркальце я вдруг увидел просторы России, заселенные невероятно большим количеством людей. Все улыбались или смеялись, и говорили, что они в восторге от своей национальной идеи. Странное дело, среди них я не увидел ни одного русского. Когда я посмотрел в правое зеркальце,  то все понял: чтобы сохранить Россию, ее заселили китайцами и представителями других многочисленных народов, а, заодно, прихватили их национальные идеи вместе с культурой и языком. Власть имущим было все равно, кем властвовать, лишь бы властвовать.

   -      Я думаю, нужна национальная идея, - настойчиво повторил я свою мысль, несмотря на все увиденное.

   -          Ты так не думаешь. Тебе внушили. Национальные идеи не изобретаются. Либо они есть, либо их нет, - опять голос перешел на "ты", что немного меня обидело.

   -          Но в чем их суть?

   -          В культуре и языке. Развивайте их - вот национальная идея.

   -          А Бог?

   -          Бог не бывает национальным. Он для всех.

   -          Вы говорите про национальную идею и культуру. Но в Германии, во Франции...

   -          Есть национальная идея, и есть конкретные задачи, укладывающиеся в ее рамки. Их иногда путают, но нет задач вне национальной культуры и языка. У вас три выбора: найти врага, обрести культуру или развалиться, колонизироваться.

   -          Мы не хотим быть колонией.

   -          Не колонией, а колониями. Вас поделят. Может быть, вам лучше самим заняться выбором господина, пока не поздно? Выбирайте:  США, Франция, Германия, армяне, цыгане, вакхабиты... Пригласите одних, прежде чем к вам придут другие.

   -          Но мы не хотим этого.

   -          Может быть. Тогда поймите  свою историю. Поймите, что творится в вашей культуре, поймите своих пророков, веру свою, наконец.

   -          Но мы изучаем юриспруденцию, менеджмент...

   -          Вы шьете штаны, не зная размера.

   -          Я понял: это Россия. Испытательный полигон. Как изменить это?

   -          Полигон все равно будет. Не в этом дело. Дело - в качестве полигона. Думайте!

          И я стал искать мудрого правителя среди известных политиков, музыкантов, артистов и прочей говорящей и пишущей публики. Я стал искать зеркальца и не нашел. Но голос сказал, что достаточно представить их в своих ладонях. Я представил - и они появились. Я смотрел в левое зеркальце и изумлялся чудным речам и статьям. Я был шокирован открывшейся гениальностью. Наконец-то, вот он - мудрый правитель! А вот еще один! А вот еще!...

          Я смотрел в другое зеркальце и видел, что глаголящий не понимает, что он говорит или пишет. Что он самовлюблен и обожает звуки, которые издает, строчки, которые растекаются при движении его пальцев. И возбужденная толпа вторит ему, не понимая, чему вторит.

         Я поднимался все выше и выше по ступенькам власти и не находил "мудрого правителя". И понял я, что пора остановиться, пока не остановит кто-то другой.

   Я обратился к голосу:

   -          Так где же мудрый правитель? Где его искать?

   -          Пусть каждый ищет в себе.

   -          Но я уже искал его в себе, и не нашел.

   -          Другого выхода нет. Ищите!

   И я вздрогнул при мысли, что мудрый правитель в России так и не будет найден, а "культура" останется на том же уровне.

        Я снова заглянул в зеркальце. Я волновался и, кажется, не соображал, в какое зеркальце смотрю. И увидел толпы бегущих людей. Одни скандировали:

   -          Армяне! Армяне! Армяне! Армян в правители! Они давно у нас живут.

   -          Цыган! Они умеют гадать и предсказывать будущее, - кричали другие.

   -          Америку к нам! Она построит нам рай!

   -          Французов! Францию хотим! Да здравствует  цивилизованная страна!

   -          Россию даешь! - орал чей-то пьяный голос. - В России - свобода!

   Началась потасовка. Истерические крики, перемешанные с матерщиной. Какой-то тип, призывавший армян, видимо, забыл об этом, и стал призывать вакхабитов. Через некоторое время, разочаровавшись в вакхабитах, стал взывать к евреям.

   -          Господа Бога сюда! - потребовал кто-то. - Только он может править нами!

   -          Никому больше не доверяем! - поддержали чьи-то голоса.

   Испугавшись, я глянул во второе зеркальце и увидел гигантскую пушку на территории России. Другого оружия не было. Возле нее бегал полноватый господин  среднего роста с добродушным лицом и кепи на голове, и кричал:

   -          Враг - Америка! Она, она! Я вам точно говорю, - Америка! - и пушка разворачивалась на Америку.

   -          Китай, Китай прет! -  кричал он, размахивая руками. И пушка судорожно разворачивалась в сторону Китая.

   -          Немцы, немцы подлецы! Смотрите. Вот они наши главные враги! - и пушка нацеливалась на Германию.

   -          Нет, нет, - Франция! Давай сюда! - ствол пушки снова дергался.

   -          Ага, проклятые вакхабиты! Бей их!

   -          Вон, вон смотрите: евреи зашевелились... !

   Жерло пушки металось из стороны в сторону, пока не уставилось на меня.

   В страхе я разжал ладонь, зеркальце стало падать. Что-то внутри него стрельнуло, и оно разлетелось на мелкие осколки. Но тотчас же откуда-то появилось третье зеркальце.

   -          Бог любит троицу, - услышал я непонятно чей еще голос.

   Я заглянул в зеркальце, уже и не зная, чего от него можно еще ожидать. И ничего не увидел, кроме белесой полоски тумана.

   -          Объясните мне, - воскликнул я, - это конец России?!

   -          Зеркальце не предсказывает будущего, - ответил голос.

   -          ? Но Вы же все знаете!

   -          Начет будущего мы не знаем. Нам запрещено.

   -          Но Вы так много говорили о нем!

   -          Мы говорили об его вариантах.

   -          И зеркальца?

   -          И зеркальца - тоже, по мере своей правдивости.

   -          Так где же будущее?

   -          Оно в вас, в вашем сердце, в вашем разуме, в ваших делах. Сделайте его сами!

   -          Вы все время говорите о большой простоте. Но говорите сложно.

   Ищите эту простоту сами, и ощущайте ее сердцем. Тогда не будет сложно. Но будет трудно.

   И я вспомнил начало диалога.

   -           А вдруг голос прав, - на мгновенье подумалось мне, - и нужно учиться мудрости. Иначе хаос воцарится в России.

   А почему именно  - в России? И уже понимаешь не только -  в России. То, что происходит в России, может потрясти весь мир, как в 17 году. И покатится все тартарары. Антихрист придет в России под именем Христа. Вот что будет. И пойдет отсюда править всем миром.

   -          Вы поняли возможность этого. Но это не вся полнота истины.

   -          Почему бы вам не сказать ее?

   -           Мы говорим вам, что есть истина. Искать же ее должны вы, живущие на Земле.

   -          Но, - голос опять кратковременно перешел на "ты", - ты выслушал нас, и, в благодарность, мы откроем вам первые две истины.

   -          Какая же самая первая и самая простая истина?

   -          Познай самого себя. Познай слова, которые говоришь себе и повторяешь другим.

   -          А вторая?

   -          Ваши руководители - ваши слуги.

   -          Да Вы что?! - замахал я в ужасе руками, и оглянулся. До меня дошло, что эту банальную  фразу я воспринимал очень сложно и мудрено, с подмигиванием и ухмылкой.  А если воспринимать очень просто, без всяких затей, так это же ...крамола, бунт! Подумать только, губернатор - мой слуга, президент - мой слуга!

          Может быть, мне и за дверь их выставить можно?

   -          А цари тоже наши слуги?

   -          И цари тоже! Но они еще и слуги Господа.

   -          А Бог?

   -          И Бог - ваш Слуга, ибо и вы его слуги.

   Да кто со мною разговаривает, - подумал я, - уж, не темная ли сила? И задал последний вопрос: так что же делать со всей мерзостью, что творится на земле нашей? Может президента переизбрать или бунт поднять?

   -          Понять, - еще раз повторили мне.

   -          Понять, значит, простить, - устало возразил я.

   -          Понять, значит,  преобразовать, - услышал в ответ. И проснулся от какой-то ужасной какофонии звуков. Кто-то на полную мощность включил свой музыкальный центр, и наслаждался тем, как он, маленький человечек, становится на несколько мгновений маленьким господином над маленькой кучкой маленьких людей.

   И я понял, что не надо ничего понимать. Нужно только сделать вид, что ты что-то значишь в этом мире, когда, на самом деле, ты ровным счетом ничего не значишь. Ты просто маленький человечек, включивший музыкальный центр. И, главное, - никаких забот!

   Пятница, 13 июля 2001 года. По Григорианскому календарю.

    

   P/S

   И вновь раздался голос: "Мудрые решения есть, но их трудно найти, потому что они очень простые, и нежелательные для многих. Еще труднее принять их, и еще труднее исполнить.  И только самый мудрый сделает все это. Ибо мудрость - это величайшая любовь и величайшая ответственность", - но я ничего этого уже не слышал.

    

   ЧАСТЬ 3.

            Мы сидели со Степаном за столиком открытого уличного кафе. Степан - студент философского отделения Государственного университета. Я хотел рассказать ему о своем странном сне, и о "голосе". Но Степан уже начал говорить. И первое, что он сказал:

   -          У нас русских есть то, что нас объединяет.

   -          В самом деле? - почему-то спросил я, и понял, что все это, в том числе и свой вопрос, я уже где-то слышал.

   -          Мы хотим сохранить Россию. Мы хотим стать Державой!

   Разворачивался тот же диалог, что и во сне. Какая-то мистика. Я смотрел на Степана, не мигая, широко раскрытыми глазами. Я вообразил себя "голосом", и мы продолжили диалог. Дошли до того момента, как я объявил:

   -          Внешний враг исчезнет - Россия рухнет. Ибо нет внутренней культуры, что способствовала бы объединению. Вы сами виновны в этом, - повторял я знакомые, звучавшие во сне слова.

   И вот тут Степан произнес фразу, которая во сне не произносилась:

   -          А экономика? Она не объединяет?

   -          Если экономика - часть культуры - да, объединяет. Но для этого она должна быть культурной экономикой. Она у вас культурная? - неожиданно нашелся я.

          А вообще-то все это или мистика, или, скорее всего, какой-то розыгрыш. Но какой? Я терялся в догадках. Но не мог же Степан подслушать мой сон, или организовать его. Впрочем, не появились ли какие-нибудь психотехнологии, о которых я ничего не знаю?  Но диалог продолжался, мешая мне обдумать создавшуюся ситуацию.

   -          Но, может, с нее и начать, с экономики? - задал Степан следующий вопрос.

   -          Вы ставите телегу впереди лошади.  Вы не изменились за последние 10 лет. Вы говорите: "Материя первична, сознание вторично".  Вы говорите: "Бытие определяет сознание". Вы заблудились. Первичен дух. У духовного человека сознание определяет бытие. У бездуховного - бытие определяет сознание. Начав с экономики, вы споткнулись на политических проблемах. Но ничего не поняли. Стали решать политические, не решив проблем идеологических - и снова наступили на те же грабли. - Я удивлялся, откуда у меня эти мысли? Неужели все это было во мне раньше, а я не знал? Нет, нужно поставить все точки над "i". Я, было, хотел задать прямой вопрос Степану. Но потом передумал: посмотрю, что будет дальше.

   -           А начать нужно было с духовных?

   -          Они и сейчас стоят перед вами, - закончил я свою мысль.

   -          Я думаю, нужна национальная идея, - сказал Степан.

          Один мой глаз смотрел в левую руку, и видел многочисленное количество людей, взоры которых были устремлены к расставленным повсюду телевизорам. А в них телеведущие вещали нечто о национальной идее. И все люди, смотревшие в телевизоры, исполняли руками и ногами все те упражнения, которые им демонстрировали. Но это же самое я видел и во сне...

    

   -          А качество жизни, разве не достойное содержание для национальной идеи? - продолжал Степан.

   -          В рамках культуры - да. Но то, что вы понимаете под качеством жизни - за рамками культуры. Это качество прожигания жизни и природных ресурсов. Нельзя говорить о качестве жизни, не говоря об ее ценностях, - вновь нашелся я.

   -          Но мы ценим в этой жизни все! Мы любим  наслаждения, скорость, комфорт...

   -          Вам дали жизнь, а вы не знаете,  что с нею делать, и тратите ее на игрушки. Играете в карты, чтобы убить часть времени, а, значит, - и жизни. Бездельничаете, пьянствуете, колетесь...

   -          Но мы ценим в этой жизни все! Мы любим наслаждения, скорость, комфорт.... Значит, мы любим жизнь.

   -          Есть великое искусство жизни. Когда Вы постигаете его, Вы понимаете, что Жизнь это Учеба и, своего рода, - Творчество. Но большинство из вас не любит учиться. Вы сидите на уроке и играете в крестики-нолики. Получаете двойку - и падаете в обморок,  - я продолжал изумляться самому себе. Да я ли - это?

   -          Так чему же мы должны научиться в жизни? Разве жизнь не самоцель? Разве мы родились не для наслаждений?

   -          "Вы родились!". В этом ваша исходная позиция. Вы еще не можете изготовить и маленького винтика, а уже считаете, что нет ничего проще, чем появиться на белый свет: нужно "всего лишь" родиться. Вы ради забавы убиваете насекомое, даже не подозревая, насколько оно сложнее и тоньше организовано по сравнению со всем тем, что вы, люди, можете сделать. Вам никогда не приходило в голову, какой титанический труд проделала природа по указанию Творца? - Для того чтобы появилась жизнь, и родился каждый из вас! И вы полагаете, что все это лишь  для того, чтобы вы превращали свои жизни в пустую  забаву и пустое наслаждение? - я начинал привыкать к открывавшимся во мне способностям так говорить. Более того, мне это начинало нравиться.

   -          Разве мы не принадлежим сами себе? Разве я не могу распоряжаться жизнью по собственному усмотрению? - снова слышу голос Степана.

   -          Бог создавал не рабов, а свободных людей. Но есть качество свободы. Кто выбирает высшее качество, становится "рабом Божьим", рабом Истины и Совести, и достигает высшей свободы. Человек, выбирающий низкое качество, становится рабом иллюзий: гордыни, невежества, страстей. Его развлечения и наслаждения - примитивны, скучны. И он постоянно ищет новых; и, не находя, впадает в извращения и агрессию. Это - высшая степень несвободы.

   -          Если жизнь не самоцель, то что же является высшей целью? Чему мы должны учиться?

   -          Вы нужны природе, нужны Пространству, Времени, Вечности, Богу. Вы должны научиться служить им, чтобы они служили вам.

   -          Мы должны думать о загробной жизни?

   -          Вы должны думать о Вечности. Каждый из вас  должен разобраться в себе и понять, зачем явился на Свет, какую задачу решает на Земле,  какова его Миссия. - "Наверное, из меня мог бы получиться неплохой философ", - подумал я.

   -          Значит, не нужно заниматься политикой, экономикой - это все игра в крестики-нолики? - не давал мне остановиться Степан.

   -          За пределами культуры - да. Игра в крестики-нолики. Представьте: мама, папа, соседи озабочены только одним: создать на уроке все условия для игр своих чад, Именно так поступает  все ваше общество. Большая часть промтоваров, которые вы видите в магазинах, выходит за пределы разумной необходимости. И нужна только для того, чтобы кормить все более и более прожорливых идолов под названиями "Комфорт" и "Деньги". Ради этих идолов гибнут люди, уничтожается природа. Если же вы работаете  в пределах культуры, вы избавляетесь от многих иллюзий, пересматриваете систему ценностей. Вы увеличиваете скорости, только если это нужно для прочтения великой Книги жизни, но еще более вы увеличиваете безопасность, ибо она - гарантия прочтения Книги.  Вы рискуете жизнью только ради жизни, и не рискуете ради развлечения или денег.

    "Степан, - не выдержал я, - я видел сон...!" - " Не прерывай "диалог"! Про сон потом расскажешь, - и Степан продолжал:

   -          Так где же мудрый правитель? Где его искать?

   -          Пусть каждый ищет в себе, - отвечал я.

   -          Но я уже искал его в себе, и не нашел.

   -          Другого выхода нет. Ищите!

   -          Вы имеете в виду демократию?

   -          Мы имеем в виду культуру. Это сущность. Демократия - форма. Если общество невежественно - демократия будет торжеством невежества. В разумном, культурном обществе - демократия будет торжеством культуры и разума. Все очень просто.

   -          Вы считаете, мы не готовы к демократии?

   -          В вашей культуре ответ на ваш вопрос.

   -          Мы должны подражать Западу?

   -          Там больше культуры. Но и там есть проблемы. Кроме того, нужно шить штаны по своему размеру.

   -          Тогда - диктатура?

   -          Будет ли диктатор воспитывать культуру? - Вот в чем вопрос. Если правитель начинает реформы, а потом говорит, что они провалились по вине народа (менталитет, мол, не тот; необходимых культурных предпосылок нет), то правитель сам не обладает должной культурой, ибо начал не с того конца.

          И тут я почему-то вспомнил наших маленьких диктаторов, и заглянул в левое зеркальце (будто бы я держал его в руке). И увидел, как долго и упорно выращивали наших руководителей в разных офисах, и как при этом плоды культуры сами по себе вырастали на всех видимых и невидимых членах будущих вершителей наших судеб.

          Перевел взгляд на другое зеркальце, и увидел автобус, в который пыталась запрыгнуть взбудораженная толпа. Водитель, играя с толпой, то останавливался, не открывая дверей; то, открыв двери, трогался. Вот кто-то упал, кто-то кого-то опередил, кто-то кого-то стукнул. Переполох и паника. Какой-то дед застрял в двери,  и его пинками втолкнули в салон молодые парни, и успели заскочить сами. Увлекательная игра, подумал я, взглянув на явно развеселившегося водителя. Потом  посмотрел на окно автовокзала, в котором красовалась кругленькая фигурка самого главного. Главный  смотрел на все это, и я заметил, что ему скучно. Зевнув, он пошел доедать бутерброд, лежавший на его рабочем столе.

   -          Вернуться в социализм? Но это утопия! - услышал я голос Степана.

   -          Каждый общественный строй требует своего культурного уровня. Социализм -  утопия при тех уровнях культуры, которые существуют на Земле. И социализма у вас не было! Вы торопились. Вы ставили телегу впереди лошади.

   -          Какой же общественный строй нам строить?

   -          Думайте о культуре! Развивайте ее. Ответ придет сам.

   -          Но ведь мы строим классовое общество! - будто бы не без гордости вспомнил Степан.

   -          И вы этим гордитесь? - я долго смеялся над Степаном.

   -          Но ведь мы строим классовое общество, и скоро у нас будет средний класс! - продолжал настаивать он.

   -          Может быть, вы строите кастовое общество? Элита у вас уже есть. Родятся еще два названия - и строительство завершено.

   -          Так где же мудрый правитель? Где его искать? - стал сокрушаться Степан.

   -          Пусть каждый ищет в себе.

   -          Но я уже искал его в себе, и не нашел.

   -          Другого выхода нет. Ищите!

   -          У нас есть конкурсы красоты. Может быть, устроить конкурс мудрости?

   -          За мудрость не платят денег. За мудрость благодарят или избивают. Конкурс глупости можете устроить. Глупость всегда оценивается  высоко, - сказал я, и не поверил своим словам, поскольку был в них нехороший намек на большие деньги, а я деньги, не то, чтобы любил, но не отказался бы ....

         Я хотел заглянуть в зеркальца, но зеркальца засмеялись и отвернулись. Левое зеркальце, жеманясь и извиваясь между моими пальцами, тоненьким голоском поехидничало: " Вы там и себя увидите". - "Почему бы и нет! - подумал я. - Если ради награды, то можно".

         Правое зеркальце сказало мне, что я не готов к правде, хотя давно ее  знаю. Что меня очень удивило, но я не стал настаивать.

         Но все же сумел подглядеть в зеркальце. И увидел в нем смущенных политиков и других знаменитостей. Они явно не хотели участвовать в конкурсе глупцов, но очень хотели денег. Поэтому переминались с ноги на ногу.

        И увидел змееподобные очереди. Очереди, - обвивавшие все улицы, какие я только мог различить в большой стране. И казались они одной большой змеей, разлегшейся по России. Людям было все равно куда стоять, лишь бы получить что-нибудь из денег. Но им явно не светило, так как уж слишком разумными они были в этом своем устремлении, ведь большинству из них, в самом деле, не хватало денег.

         И только отдельные кучки людей стояли на крышах домов, как во времена вселенского потопа. И, воздев руки к небу, взывали к Богу! Среди них я обнаружил и нескольких уважаемых мною политиков и кое-кого из знаменитостей.

   -          Учитесь мудрости, - повторил мой голос.

   -          Зачем она нам, мы же не правители, - отвечал Степан.

   -          Мудрость правителя состоит в том, чтобы народ сделать мудрым. Но чтобы  появился такой правитель, вы все должны искать мудрость. Тогда и появится Он, чтобы помочь найти ее. И лишь с мудрым народом мудрый правитель может решить трудные проблемы этого народа.

   -          Как же мы сможем проявить свою мудрость?

   -          В общественной деятельности, в общественных  организациях, в профсоюзах. Вы всегда надеетесь на кого-то, кто у власти. Вы разочаровываетесь в одном психологическом типе и требуете другого. Вам надоедает одна внешность у власти, и вам кажется, что нужно заменить эту внешность  - и проблемы начнут решаться.  Но сами ничего не делаете, - тут я вспомнил Александра Солженицина и его идею местного самоуправления. Глухо! Очень глухо! Солженицина и то не расслышали! И не поймешь, чего больше: непонимания, скуки, лени? - Какая разница, - равнодушие, одним словом. А - к чему, к кому равнодушие? К себе, к детям и внукам. К своей судьбе и их судьбам. К судьбе России.

   Степан взглянул на часы:

   -          Пора!

   -          Я не рассказал про сон!

   -          Потом!

   -          Нет, не отпущу! Что все это значит? - возмутился я. - Ты что, издеваешься надо мною? Такой диалог я во сне видел! Это что, случайное совпадение или  розыгрыш? Ты разыграл меня!

   -          Уверен?

   -          Да, уверен! Только перестань меня дурачить.

   Степан снова посмотрел на часы.

   -          Ну хватит же! - потребовал я.

   -          Разве я в ответе за твои сны? - как-то лениво спросил Степан, чем окончательно убедил меня, что все (каким-то образом) подстроено.

   -          Я уже целый час на взводе! Или дружбе конец!

   -           Ладно, не буду мучить. Помнишь, за два дня ты дал нам  ключ, и мы заходили к тебе с Максимом и Аленой, пока тебя не было?

   -          Так что? - насторожился я. Да, они заходили ко мне (я часто предоставлял в их распоряжение свой музыкальный центр, к которому сам давно охладел).

   -          Мы поставили тебе там одну техническую новинку.

   Максим был большим специалистом в области новейших технологий, и я был весь во внимании.

   -          Видишь ли, мы придумали диалог, записали его на пленку. Потом, вспомнив про "пятницу тринадцатого" решили провести небольшой эксперимент, одновременно подшутив над тобой. Пленку заложили в твой центр. А та штуковина, которую мы поставили, должна была ближе к утру включить твой музыкальный центр и воспроизвести диалог. Потом, в нужное время - отключить.

   -          Ты серьезно?

   -          Приди, проверь. Можешь еще раз послушать.

   -          Мои вопросы тоже были записаны?

   -          По специальной методике: другим голосом и другой интонацией, на фоне специально подобранной музыки - это было труднее всего.

   -          А изображения в зеркальце?

   -          Мы просто вкрадчиво повторяли отдельные слова: "змея, змея, потоп...". Остальное - дело твоей фантазии.

   -          Но это же непросто!

   -          Да, без знания психологии не обошлось. Немного сомневались в успехе.

   -          Откуда ты знаешь, что эксперимент закончился успешно?

   -          Он превзошел все ожидания!

   -          Но...?

   -          Во-первых, ты сам сказал про диалог во сне. Во-вторых, ты просто молодец! Ты так умно отвечал на вопросы.

   -          Надеюсь, мои сегодняшние ответы не придуманы вами?

   -          Нет, конечно! Той ночью мы тебя подучили немножко, встревожили твое подсознание.... А сегодня ...

   -          А сегодня я был в состоянии катарсиса?

   -          Можно и так сказать.

   -          Значит, все, что я говорил сегодня - это во мне?

   -          Познай самого себя!  Выходит - так!

   -          Но откуда?!

          Сейчас я слушал уже не Степана, а свой внутренний голос. И я понял, что все, что изначально счел за мистику, было во мне. Не прошел бы ночной диалог, если бы во мне не было всего этого. В нас многое что скрыто, о чем мы и не подозреваем: и плохого, и хорошего, и мудрого, и глупого! Но если мы будем прислушиваться к внутреннему голосу и сердцу, мы найдем истину, смысл, найдем счастье.

   И, возможно, не такой уж я пропащий человек. А музыкальный центр можно использовать не только для "отключки". Правда, я только что вспомнил одну странную вещь: во время ночного диалога  в нашем доме не было света. Ну ничего, приду домой и во всем разберусь. Ведь это небольшое недоразумение - сущий пустяк по сравнению с многовековыми проблемами моей страны.

            Мы со Степаном расстались. Я смотрел ему вслед, когда он уходил. У Степана - девушка. Счастливый человек! Он любит, и его любят. И все ясно, спокойно!

   Если бы все так ясно и спокойно было в нашей России!

                                     _________________________