©-copyright Внимание: все материалы в Интернет газете защищен авторским правом. Любая его перепечатка (в целостности или в частях) возможно только после согласования с редакцией Интернет-газеты.
День третий – Жигулевская Лука
(29) Вот после этого расслабления Ивану и Анатолию нужно было максимально собраться, напрячь себя и пойти тем путем, где нормальный человек и не ходит. В кромешной темноте по каменистому заросшему берегу: то по колено в воде, то там, где обрывы уходили в Волгу – вплавь. Иногда казалось: всё, тупик. Но в сознании билось, как второе сердце: "Надо, надо! Там наши любимые. Надо!"
Прошла ночь, наступило утро. Они и в самом деле выходили на Ширяево, живописный уголок, где когда-то творили русские живописцы и поэты. Но и здесь что-то изменилось, передвинулось с места. Было бы легко объяснить происходящее тектоническими подвижками. Но эти голоса, эти "птицы". А, впрочем, здесь в Жигулевских горах, по преданиям, переведенным на современный язык, – входы в другие измерения. Возможно, тектонические подвижки открыли их, и миры проникли друг в друга. Жуткие голоса, странные птицы – всё это из других измерений. И дорога, которая вела в никуда – это дорога в одно из них.
Такие мысли рождались в голове Ивана, пока они подходили к поселку. Анатолий почему-то странно и упорно молчал. Наконец Иван решился разрядить напряженную тишину молчания, в которой они шли.
– Помнишь, эти байки о других измерениях. Видимо, мы в них попали. Не в байки, конечно, а в измерения!
Реакция Анатолия была неадекватной:
– Отстань! Хватит меня за дурака держать! Погибнем все, понятно?! – Он схватил несопротивляющегося Ивана за тельняшку, в которую тот был одет, – схватил у самого горла. – Слышишь, – ты?!
Такой реакции Иван не ожидал. Он даже не сопротивлялся. Но ведь человек и сам не всегда отдает себе отчет, что внутри него: сила или слабость! И Анатолий, конечно, не ожидал от себя такого.
Анатолий отпустил Ивана и рухнул ничком на землю, обхватив голову руками.
– Анатолий, всё нормально, всё пройдет. Успокойся – нам нужно успокоиться, обоим. Самая трудная часть пути пройдена, а из Ширяева, может, и на машине доедем.
– Отстань от меня! Слышишь, отстань! Это ты виноват! Во всём!
Это был явный нервный срыв. Только ли увиденным он был вызван? Может, электроволны какие, чужое телепатическое воздействие? Противостоять не каждому удается. Ему, Ивану, повезло – он нашел нужную модель поведения, а Анатолий – не нашел. Слабее оказался. Но для того и сильные, чтобы помогать слабым. Иван присел на гальку.
Наконец Анатолий повернулся и лег на спину, уставившись на Солнце. Оно привычно бросало свои лучи на вершины гор и на водную гладь Волги. Жизнерадостное сочетание переливов красок напоминало о том, что жизнь еще продолжается, что еще можно успеть и нарадоваться, и налюбиться. Только вот сроки для этого, возможно, иные.
"Пусть полежит, отойдет немного", – решил Иван.
Иван поднялся, стал ходить по берегу. Всё так до боли привычно. Он любил эти места более всего на свете. Их животворящая энергия наполняла его, здесь он черпал свои душевные силы. Не хотелось думать, что это может закончиться. Если происходящее вызвано спонтанным взаимопроникновением миров, то, возможно, будет найдено какое-то решение. Но если это взаимодействие всего лишь побочный результат темного вторжения, то… Иван еще раз прокрутил в себе тот, похожий на телепатический, диалог, в котором зашла речь, что люди отреклись от Бога. "Н-да!" – Иван взглянул на Анатолия. Он ждал, что Анатолий заговорит первым.
Наконец-то Анатолий нарушил молчание.
– Ты меня извини. Плохо мне.
– Я понимаю, но у тебя жена и дети – они на тебя рассчитывают. Мы мужики, нам нужно держаться. Пошли.
Анатолий поднялся, и они двинулись.
С замиранием сердца вошли они в село, которое, как оказалось, также не миновали последние события. Встречные только и говорили о какой-то вспышке света, голосах, нарушенной радиосвязи. Кто-то видел кости в горных ложбинах. Говорили также, что дорога, ведущая на Зольное, встала на дыбы. Там всё завалено и разворочено – и никакой дороги больше нет. А в Подмосковье не только чьи-то кости, но и недавно захороненные трупы на поверхность вышли.
Расспрашивали и Ивана с Анатолием о том, что там в Зольном. Иван старался всех успокоить, но стоило людям взглянуть на лицо Анатолия, как становилось ясно: эти люди пережили не лучшие мгновения своей жизни.
До Прохоровки – так называлось маленькое село, заселенное всего несколько лет назад специалистами, изучавшими Жигулевские горы – машины ходили, и уже минут через сорок Иван и Анатолий стояли возле дверей своих домов.
(30) Прошло несколько часов, но ситуация оставалась непонятной. Сейсмологи явно чего-то недоговаривали. Иван понимал, что они владеют большей информацией, чем сообщают, но обработать эту информацию им не под силу. Позвонили по проводному телефону Серафимовскому (благо связь восстановилась). Дома оказался племянник, который сказал, что Серафимовский исчез. Поехал на 12-ый километр, обещал вернуться – и нет его.
– Я же предупредил, чтобы он ничего не предпринимал! – рассердился Иван. – Кто-нибудь ездил за ним?
– Николай Ерофеев поехал, но тоже что-то не возвращается.
– Ничего не предпринимайте.
– Как это?
– Просто ждите. Ждите и всё. Кажется, где-то в том месте временная воронка открылась. Нельзя туда никому.
– Ну, это уже фантастика!
– А разве раньше люди не пропадали?
– Пропадали, но… – не в этих же местах.
– Всё сместилось. Умоляю, ни шагу из Зольного.
– А в Зольном безопасно?
Что мог ответить Иван?
– По крайней мере, в настоящее время безопасно. Держитесь!
Все попытки что-либо прояснить с помощью электронных СМИ ни к чему не приводили. Большинство информационных станций вещало о чём угодно – только не о волнующей Ивана и жителей близлежащих сёл проблеме. Словно ничего и не происходило. Словно команда была дана: "Молчать!". Что касается станций, традиционно воспроизводивших информационный шум, то Иван, который раньше их не слушал, теперь попытался выудить из них полезную рыбку. И тоже ничего не получилось, за исключением одного: стало очевидно, что на всей территории России происходят непонятные явления. Также зафиксировано несколько случаев на Американском континенте, в Австралии и даже в Антарктиде.
Нужно было что-то предпринимать. Сначала – наведать Анатолия.
Анатолий встретил его с бутылкой в руках. Пил Анатолий редко да метко. Уж если напивался, то контролирующую часть разума терял полностью. Сейчас это – совсем некстати. А, может напротив, отойдет человек, стряхнет с себя тяжесть?
Раньше бы Иван выхватил бутылку у Анатолия и шарахнул бы её об пол. Но теперь сдержался.
Анатолий ухмыльнулся:
– Проходи, гостем будешь. Вот мы тут с Никой Свет на тот Свет провожаем. Как, ничего?
В углу комнаты сидела заплаканная Ника.
– Что ж, ты, подлец, делаешь? – хотел наброситься на Анатолия Иван, и опять сдержал себя.
Подошел к Нике, обнял за плечи:
– Крепко напился, нервы сдали. Мы что-нибудь придумаем. Я вас не брошу.
– Не "бросишь"!!!, ишь ты, какой богатырь объявился! Да ты лучше за своим Димкой проследи! – желчно прокомментировал услышанное Анатолий.
– Анатолий, мы с тобой друзья. Мы никогда друг другу не хамили. И сейчас, разве я дал повод?
– Дал, не дал! А, может, и дал, честник ты наш. Садись. Выпьем – поговорим. Или брезгуешь? Ах, тебе человечество спасть надо? Мою семью? Да ты в свою нос сунь сначала.
– Хорошо, я выпью. Только давай играть по правилам: всё начистоту. Если я тебя обидел, расскажи.
Анатолий налил два стакана горькой:
– Без тоста!
– Согласен.
Выпили.
– Так вот, с Димкой разберись. Ему шесть лет, а он себя Гангтургом назвал.
– Это всё?
– Ему же шесть лет. Откуда он про Гангтурга знает? А я этого Гангтурга вчера видел, пока без сознания валялся у машины.
– Стоп, стоп, всё по порядку. Кто такой Гангтург? Как ты его мог видеть, если был без сознания? Когда Димка успел назвать себя Гангтургом, когда ты Димку сегодня даже в глаза не видел?
– Без "сознания"?! Как красиво сказано. Это у меня на этой планете сознания не было, а вот там, в аду, оно побывало, и мне всё объяснили: и где раки зимой зимуют, и каким раком я являюсь.
– Стоп, в каком Аду? Ну было видение – и у меня было! Может, и Ад это – что из того? Нам в Ад не нужно. У нас, Анатолий, другая с тобой дорога.
– Ну ладно, гордись, гордись своим видением. Только оно мизинца моего не стоит. Ни хрена не стоит.
– Насчет Гангтурга?
– Темная это личность. Там в Аду я это имя услышал. А потом, когда он в мою душу раскаленными щипцами полез и стал выворачивать – то и физически ощутил.
– Понятно. Димка здесь при чём?
– А вот там, когда я на берегу лежал, ко мне Димка твой пришел, погладил меня ласково по голове и сказал: "Дядя Толя, а Гангтург это я, – и исчез".
– Постой, постой, – это видение было! Всего лишь видение!!!
– Всего лишь "видение", – язвительно повторил Анатолий. Да нас только видения и преследуют в течение последних двух суток. Этого мало?!
– Анатолий, это всего лишь видение!
– Вот когда в видении мне душу щипцами выворачивали, мне не казалось, что это видение.
– Анатолий, мы разумные люди…
– Нет больше разума, нет! Кончился разум! Скончался! Настало время сумасшествия, всеобщей потехи! С калёными щипцами! Вот так!!! – и Анатолий хлобыстнул что было сил по столу лежавшей рядом плетью.
Ника заплакала, обхватив лицо руками:
– Ваня, что с ним?!
Потом бросилась к Анатолию:
– Толя, не надо так! Да за что же это наказание нам?! – и она тоже всей силой ударила кулачком по столу. Ножка стола не выдержала, и стол рухнул, опрокидывая стаканы, бутылки с водкой.
Анатолий внезапно замолчал, и молча направился к своей кровати. Рухнул на неё.
– Не получилось у нас разговора, Иван. Прости меня.
– Приду попозже, договорим, – и, уже обращаясь к Нике, Ива успокоил. – Пусть отдохнет. Звони.
(31) Иван вернулся домой.
– Где Димка?
– Спит. Ой, что-то неладное с ним. С утра просил меня с ним в церковь сходить. Почему в церковь? – он там никогда еще не был. Говорит, что, если этого не сделать, зверь всех съест.
Иван подошел к спящему Димке, долго смотрел на него, потом тихо погладил по волосам.
– Иван, разбудишь! – предупредила жена.
Но Димка уже открыл глаза.
– Папа, папочка! – он бросился отцу на шею. – Я думал, чтобы тебе было хорошо. Я просил Зверя, и он тебя не тронул.
– Димуля, какого зверя ты просил? Ты во сне его увидел?
– Я его стал часто видеть. Он угрожает всем: и маме, и тебе.
– А тебе?
– Не знаю. И мне тоже, если я к нему не присоединюсь. Я не хочу, папа! Спаси меня.
– Папа с тобой, мама с тобой!
– Это не поможет. Он сильный.
– А что поможет?
– Отвези меня в церковь!
– Конечно, мы и сами хотим это сделать. Ближайшая церковь в Ширяево. Правда, на ремонте. Подумаем, в какую лучше съездить. Лучше к отцу Никодиму. Решим некоторые проблемы, выясним, как дороги. И поедем. Обязательно.
Сын отстранился от отца и внимательно посмотрел ему в глаза:
– Папа, решай проблемы быстрее. Я не хочу, чтобы зверь меня забрал.
– Мы с мамой тоже не хотим.
– Этого мало, – и Димка снова прижался к отцовской шее: сильно, сильно – и поцеловал отца.
"Сколько у меня времени? Серафимовский, Анатолий, Димка – столько проблем. Вот так сразу – не знаешь, с какой начать. Конечно, с Димки – словами ребенка нельзя пренебрегать. Да-да, конечно. До ближайшей работающей церквушки, там, где отец Никодим, километров двадцать. Если дорога нормальная, сейчас и поедем".
Иван навел справки. Церковь работала. Достать машину – ну с этим проблем никогда не было. Никогда. Но когда Иван стал обзванивать знакомых насчет машины, выяснилось, что кто-то уехал, у кого-то машина внезапно вышла из строя. Наконец, удалось: обещали, часа через четыре будет.
Звонок насчет Серафимовского не принес ничего утешительного: еще четверо человек пропали.
Пока есть время, нужно снова сходить к Анатолию и решить вопрос об отъезде из этих мест.
Анатолий всё еще спал, и Иван разговорился с Никой.
– Он сам не свой, – рассказывала Ника, – плакал, говорил, что мучили его. Может к психотерапевту его?
– Ника, нам всем нужно уезжать отсюда. Туда, где спокойнее. А потом – обязательно к психотерапевту. Здесь это не поможет, поверь.
– Ой, Иван извини его. Что он такое наговорил про Димульку – извини его!
– Конечно, конечно. Но Ника, выслушай меня серьезно. Уезжать нужно. Серафимовский вчера вас успокаивал, а сегодня сам пропал.
– Как пропал?
– Ты же помнишь легенды о Жигулях. Что-то такое вдруг раскрылось: то ли подземелье, то ли параллельный мир. Оставаться здесь опасно.
Ника смотрела на него с большими расширенными глазами.
– Ваня, скажи, с вами было что-нибудь страшное?
– Ника, подробности рассказывать не буду – скажу коротко: было.
Наступило молчание.
– А куда же мы поедем?
– Ну вам можно к матери, в Подмосковье. А мы с Надей еще подумаем.
Анатолий застонал.
– Ну вот! – Ника вышла из комнаты.
– Анатолий, это я Иван.
– Что же так официально? Ах, да, прости – я был на пределе. Нам нужно поговорить.
– Я тоже так думаю.
– Давай немножко винца. Хорошо?
– Только без перебора – нам ведь поговорить нужно.
Они выпили.
– Я, наверное, слабый человек, сломался, – начал Анатолий. – Вот вывернулся наизнанку и сам себя увидел, а через себя всё человечество. И стыдно, и страшно мне стало за человечество. Голодные страсти в нас живут и съедают нас, как раковая опухоль.
– Даже раковая опухоль не всех съедает.
– Да, конечно – скажу банальную истину: исключения подтверждают правило. Только, как распознать исключения? Вот живет себе человек, хороший человек! Помогает всем. Только есть у него один недостаток: везучий слишком. Искристо везучий!
– Это как?
– А так вот – на виду его везение. Поскольку этот человек хороший, многие радуются за него. Ведь чем лучше ему, тем лучше и им. А кто-то завидует. Страшно, по дикому завидует. Голодные страсти рвут его на части и вот однажды вырываются и летят стрелы в "хорошего человека", ядовитые стрелы, смертельные. Но это одна сторона медали – человеческий уровень, но есть и другая: уровень судьбы. Она любит везунчиков, но только до определенной планки. А выше планки – табу, нельзя. Оказывается это вредно для человека: возгордится он, сам того не заметив. Так вот для его же воспитания ставит его судьба на место. Всё правильно, только вот жестоко. Для того человека жестоко и для тех, кто его в образец для подражания возвел – жестоко. С точки зрения судьбы – это идол, оказывается. Вот она и поправляет. Беспощадно. А ведь человек же и виноват. Это его голодные страсти и сытое самодовольство нужно подправить. Но вот выясняется, что не получается. Не хочет человек их отдавать, а напротив, весь исходит, чтобы насытить их необъятную утробу. И что делать? А вот и решено списать нас всех. Понятно?
– Самобичевание полезно, Анатолий, но лишь до той поры, пока не приходит время исправлять себя. Это время пришло.
– Да я не только об этом. Хочу ли я исправиться – это вопрос другой. Я о тебе. Вот ты пошел по тропе исправления – молодец. Только ведь кажется тебе, что ты пошёл, а на самом деле….. Сын, твой сын. Ты своим сыном наказан, понимаешь?!
– Анатолий, я многое могу стерпеть, но сына не трожь!
– Я всё понимаю, а теперь посмотри на это, – и Анатолий закатал рубашку на спине. А на спине – огненные рубцы в виде трех шестерок. – Знак сатаны! Моя душа – что, в его власти? А я не хочу. А знаешь, кто это сделал? Знаешь! – я тебе говорил. Ты меня сумасшедшим считаешь?! Так вот, хочешь спасти своего сына – спасай его! Спасешь его – может, и меня спасешь.
– Анатолий, если ты ошибаешься…
– Я не ошибаюсь, и ты сам знаешь об этом. Ты отец, ты должен чувствовать, должен знать.
Иван резко поднялся и вышел. Был первый этап: он хотел спасти семью – и Господь помог ему. И он, Иван, сосредоточился только на физическом спасении – уехать, убежать. Но не убежишь. Настал второй этап – этап спасения души, духа Божественного в этой душе. И здесь Иван оплошал.
(32) Когда Иван пришел домой, к нему подбежала перепуганная Надя.
– Димка бредит, нужно что-то делать! – встретила его Надя. – Мобильник, как назло, сломан – хотела тебе звонить.
– Одевай его. Едем в церковь.
– Как, в таком состоянии? Да он горит весь. Врача нужно, а он пропал: в лес пошел – и пропал.
– Еще одна проблема!.. Собирай его, прошу! Я понесу его. Пойдем пешком, пока машина не нагонит.
– Разве это разумно?
– В данных обстоятельствах разумно. Димульчик, сейчас мы с тобой пойдем, куда ты просил.
– Димка потянулся руками к отцу.
Мама надела майку, трусики. Отец позвонил Фёдору, водителю, который должен был подъехать чуть попозже, и попросил встретить их на дорогое. Взял Димку на руки и пошел. А рядом – Надя.
Прошло три часа, но никто их не нагнал, не встретил. Попытки Нади дозвониться до Федора по мобильнику Ивана ни к чему не привели. Наконец дозвонились до жены Федора, и та, плача, объявила, что Федор пропал… Впрочем – через час-полтора, по прикидкам Ивана, они дойдут до церквушки. Иван корил себя, что не отправился с сыном сразу же.
Димка спал на руках отца, но когда стали подходить к церкви, проснулся.
Увидев церковь, стал вырываться из рук.
– Не хочу!
– Димульчик, ты сам просил, – просящим голосом обратилась к нему мама.
– Я больше не Димульчик. Я Гангр!
– Ты – Дима, Дима! Слышишь, ты Дима! – отец прижимал его всё крепче к себе. Он был полон решимости дойти. Оставалось совсем немного.
– Папа, быстрее! Меня хотят похитить, – и Димка стал целовать отца в лоб. – Быстрее, папа, быстрее!
Иван побежал, а за ними – перепуганная мать.
– Господи, помоги! – Иван ощущал, как подгибаются у него колени, ноги делаются ватными. Господи, помоги! – уже вслух. – Мать молись за сына! Молись же!
В этот момент Иван упал. Сто метров не более отделяли его от церкви. Димка отлетел на несколько метров.
– Ты уронил меня, – произнес он, поднявшись на ноги. Глаза его, большие серые глазища смотрели на отца так выразительно…
– Димуля! – Иван протянул к нему руки. – Беги в церковь, быстрее!
К ним подбежала перепуганная и ничего не понимающая Надя.
– Димочка, ушибся?
Мальчик посмотрел на неё холодно:
– Я Гангр, меня зовут Гангром. Зверь съел меня. Прощайте, – и он побежал прочь.
Иван вскочил и помчался за ним, но малыш бежал так быстро, как никогда еще не бегал. Ко всему прочему, Иван за что-то задел ногой и снова упал. Сын исчез за поворотом изгороди.
Иван и Надя бегали, кричали, спрашивали прохожих, не видели ли они чужого мальчика. Никто ничего не видел. Отец Никодим, настоятель церквушки, сразу же организовал прихожан на поиски Димки. Время шло к закату, но никакой новой информации отец и мать о сыне не получили. Уехать они не могли, поэтому остались ночевать у отца Никодима.
Продолжение в следующих эпизодах
©-copyright Внимание: все материалы в Интернет газете защищен авторским правом. Любая его перепечатка (в целостности или в частях) возможно только после согласования с редакцией Интернет-газеты.
Иллюстрация Царевой Ирины
Иллюстрация Царевой Ирины
Иллюстрация Царевой Ирины
Иллюстрация Царевой Ирины
Иллюстрация Царевой Ирины
Иллюстрация Царевой Ирины
Иллюстрация Царевой Ирины
Иллюстрация Царевой Ирины
Иллюстрация Царевой Ирины